Я не раз писал о том, что ФРС США в последние месяцы стала демонстрировать на помесячной основе убытки. За все более чем вековую историю американского Центробанка такого не бывало. Впервые отрицательный финансовый результат Федерального резерва был зафиксирован по итогам сентября прошлого года. Затем в течение полугода ФРС США вынуждена каждый месяц фиксировать отрицательные финансовые результаты. На это уже не могли не обратить внимания в американском Минфине и в Конгрессе США. Хронические убытки означают, что американский Центробанк перестает перечислять деньги в государственную казну (по закону сумма перечислений – 90% полученной прибыли). Минфин сейчас особенно нервничает, поскольку источники пополнения американского бюджета стремительно истощаются. А прибегать к заимствованиям финансовое ведомство не может, поскольку государственный долг уперся в потолок» (31,4 трлн долл.). Тут и до дефолта недалеко.
На критическое состояние Федерального резерва уже стали обращать внимание многие. Это в основном эксперты, которых некоторые высокомерно называют «маргинальными». Однако 14 апреля появилась статья с броским названием (Федеральный резерв – банкрот). Автор – Томас Хоган (. ), старший научный сотрудник Американского института экономических исследований (, ). Институт входит в обойму . Автор имеет обширный послужной список, из которого следует, что он близок к вашингтонскому истеблишменту. Работал в Институте государственной политики Бейкера Университета Райса, Университете Трои, Западно-Техасском университете A&M, Институте Катона, Всемирном банке, банке Merrill Lynch и в инвестиционных фирмах в США и Европе. Был главным экономистом комитета Сената США по банковскому делу, жилищному строительству и городским делам.
В марте Джером Пауэлл выступал на слушаниях в конгрессе. Говорил о состоянии экономики, о криптовалютах, о предложениях по корректировке нормативов для коммерческих банков и даже о климате. Но ни слова не сказал о состоянии самого ФРС. Томас Хоган обратил на это внимание: «Однако почти не упоминался баланс ФРС. За последние шесть месяцев ФРС понесла значительные операционные убытки, которые истощили ее существующий капитал. Эти убытки представляют собой упущенный доход Казначейства США».
Далее Томас Хоган повторяет то, что до него уже говорили другие. Он объясняет происхождение убытков. Активы Федерального резерва на сегодняшний день сформированы преимущественно за счет ценных бумаг, которые им закупались во время последнего раунда программ количественного смягчения (QE). Т. е. в 2020-2021 гг., когда американскому Минфину в условиях «пандемии» пришлось выпускать гигантские объемы казначейских бумаг, скупаемых Федеральным резервом. Как отмечает Томас Хоган, ставки по этим облигациям были фиксированными и находились в диапазоне от 1,5 до 2,0%. В то время ФРС выплачивала проценты по пассивным операциям (обязательства) в размере 0,15% или меньше. Это были преимущественно выплаты по банковским резервам и соглашениям об обратном выкупе овернайт (ONRRP). Процентная маржа (разница между ставками по активным и пассивным операциям) была вполне приличная, за счет нее и формировалась почти вся прибыль ФРС.
С весны прошлого года Федеральный резерв притормозил свою политику QE и начал резко повышать ключевую ставку. Это привело к тому, что процентные ставки по пассивным операциям (все они носят краткосрочный характер) моментально реагировали на каждое повышение ключевой ставки ФРС. Томас Хоган отмечает, что к началу апреля ставки выросли до 4,55% по ONRRP и 4,65% по банковским резервам. А вот ставки по активам остались прежними, поскольку это долгосрочные бумаги с фиксированным процентом. Процентная маржа стала резко отрицательной!
Хоган делает примерный расчет. Он исходит из того, что средняя ставка по купленным Федеральным резервом облигациям составляет 1,75%, а средняя ставка по банковским резервам и ONRRP составляет 4,6%. Процентная маржа в этом случае оказывается равной примерно минус 2,85%. Портфель ценных бумаг ФРС оценивается в 8 трлн долларов. Это означает, что годовые убытки Федерального резерва равняются 228 млрд долларов в год!
Убытки любого банка еще не означают, что он банкрот. Ведь у него есть собственный капитал (уставной плюс резервный) для компенсации убытков. Вот если суммарные убытки превышают собственный капитал, тогда действительно можно говорить о признаках банкротства. Впрочем, если это коммерческий банк, его может спасать центральный банк, который является кредитором последней инстанции и который может начать санацию (оздоровление) такого банка путем выдачи спасательных кредитов.
А как обстоят дела в ФРС Томас Хоган пишет: «Самые последние данные показывают, что ФРС должна Казначейству более 41 миллиарда долларов, что превышает его общий капитал. ФРС, по общепринятым стандартам, действительно неплатежеспособна». Иначе говоря, кандидат на банкротство. Но, очевидно, что спасать (санировать) Федеральный резерв правительство за счет бюджета не будет. И не хочет, и не способно. В американском законодательстве вообще не предусмотрена такая опция, как неплатежеспособность ФРС. В отличие, скажем о КНР. Там, в законе о Народном Банке Китая предусмотрено, что в случае возникновения у китайского Центробанка убытков они покрываются за счет средств государственного бюджета.
А американский банк в этой нештатной ситуации идет на хитрость, которая называется «отложенные активы» (deferred assets). Это«сумма чистой прибыли, которую резервные банки должны будут реализовать, прежде чем их денежные переводы в Казначейство США возобновятся».
Томас Хоган разъясняет: «Что делает ФРС, когда ее обязательства превышают активы? Она не идет на юридическое банкротство, как это сделала бы частная компания. Вместо этого он создает фиктивные счета на стороне активов своего баланса, известные как «отложенные активы», чтобы компенсировать свои растущие обязательства». «Отложенные активы» еще можно интерпретировать как обещание американского Центробанка, что в будущем он покроет свои убытки. В отношении коммерческих банков и тем более компаний реального сектора экономики такой инструмент никогда не применялся. Превышение обязательств американского Центробанка над его активами означает, что он является чистым должником по отношению к остальным секторам экономики страны. Хоган пишет: «Отсроченные активы представляют собой приток денежных средств, который ФРС ожидает в будущем, чтобы компенсировать средства, которые она должна Казначейству». Таким образом, Казначейство США напрямую денег Федрезерву не дает, но как бы его кредитует с неопределенным сроком кредита.
Убытки Федерального резерва подрывают доверие к нему общества. Он диктует более чем четырем тысячам банкам, входящим в ФРС, правила здоровой финансовой деятельности, но сам эти правила грубейшим образом нарушает. При этом уверен, что его никто не обанкротит. «Помимо своей роли в управлении денежной массой, ФРС является основным регулятором большинства банков США. Если бы какой-либо частный банк вел себя так безответственно, регулирующие органы, такие как ФРС или Федеральная корпорация страхования депозитов (FDIC), заставили бы его закрыться. Банковские менеджеры потеряют работу и доходы», – пишет Хоган.
Автор статьи не дает рецепта, как американскому Центробанку выходить из нынешней непростой ситуации. А главное, как не допускать в будущем подобных критических ситуаций. Статья кончается пожеланием: «Чиновники ФРС должны лучше управлять своими операциями, чтобы в будущем снова не истощать американских налогоплательщиков». Сейчас статья активно распространяется по социальным сетям.
P.S. Между прочим, похожая проблема возникла и для Банка России. Вот данные годовых отчетов Банка России об убытках по годам (млрд руб.): 2017 г. – 435,3; 2018 г. – 434,7; 2019 г. – 182,7; 2020 г. – 61,5; 2021 г. – 26,3. Недавно Центробанк опубликовал годовой отчет по итогам прошлого года, из которого следует, что в 2022 году убыток Банка России составил 721,7 млрд руб. Суммарный убыток округленно – 1,8 трлн руб. Если у Федерального резерва убытки фиксируются на протяжении последних шести месяцев, то у Банка России – на протяжении последних шести лет. К сожалению, эта тема обходится в ведущих российских СМИ. Данный вопрос я рассматривал в своей статье «Надо ли спасать Банк России?».