Елена КараеваВсе материалы
Раскрутка тоталитарного маховика под лозунгами «Нет дезинформации!» началась не с момента заявления французского министра, отвечающего за цифровую отрасль, пригрозившего запретить «Твиттер» в Европе.
Все началось куда раньше: с момента обвинения RT в том, что телеканал распространяет «заведомо ложные измышления». Касались ли «измышления» президентской кампании или политики, не суть важно. Важно, что сказанное в эфире не нравилось власти. Точнее, властям. Не нравилось Лондону, Берлину, Парижу и далее по списку. Вне зависимости от тематики, приглашенных экспертов, уровня репортажей — все скопом и огульно называлось «дезинформацией».
Поскольку RT, Sputnik и вообще все, что имеет отношение к вещанию из России на европейских языках, забанено, законопачено и еще сверху висит амбарный замок, то теперь блокировать альтернативные (иные, отличающиеся) точки зрения придется, запрещая уже — страшно сказать! — американскую социальную сеть, ставшую на Западе едва ли не самым оперативным средством передачи информации.
«Твиттер» — не для публикации фото котиков и роликов с обучением, как правильно красить ресницы. «Твиттер» — это когда сказанное слово мгновенно становится публичным. Птичка, та самая, которая если вылетит, то не поймаешь, — самый точный символ распространения информации.
И вот сейчас Жан-Ноэль Барро (глава французского Минцифры) и Тьерри Бретон (еврокомиссар по вопросам внутреннего рынка) решили поставить Илону Маску ультиматум.
Либо Маск подчиняется закону о цифровых услугах (Digital Services Act), либо «Твиттер» будет запрещено использовать на территории всех 27 стран — членов ЕС. А европейские запреты — это не российские игры с vpn. Тут уж раз поставлен блок, то так, что не раздастся и писка.
Поэтому либо Маск склоняет повинную голову и начинает чистить контент, как это нравится Еврокомиссии и в тех сферах, на которые она укажет, либо «Твиттер» отправится в бан.
Так чем же так разозлил «Твиттер» европейских леди и джентльменов? Раздавались крики, что, как только Маск по праву владельца разогнал департамент, который не только цензурировал сообщения, но и сливал личную переписку пользователей ФБР, количество «ненависти стало зашкаливать». Цифры аудита, правда, говорили и говорят обратное: таких твитов, если брать всех ежедневных пользователей и все ежедневные публикации на круг, менее половины процента.
Значит, проблема не в «дезинформации» и уж точно не в «расистских и ксенофобных высказываниях».
Проблема просто в доступе к иной, не залитованной брюссельскими цензорами информации и к не менее простой возможности высказываться. На любую тему. Даже если высказывание не нравится самой верхушке ЕС.
«Твиттер» опасен для ЕС еще и тем, что хештеги больше не модерируются, и не в последнюю очередь благодаря этому весь французский кабмин бегал от собственного народа несколько недель: достаточно было запостить геотег визита правительственного випа — и того уже ждал оркестр, исполнявший «марш пустых кастрюль».
А ведь это пока так, пустяки, развлечения. Пока не начала вылезать правда. И о том, что происходит в зоне СВО. И о гибели в районе боестолкновений европейцев. И в каком количестве. А впереди еще выборы в США. И, что важно, выборы в Европе. Так что еврокомиссару Тьерри Бретону и главе французского Минцифры Барро действительно есть чего опасаться. В момент, когда традиционные медиа потеряли или теряют свое влияние, возможности «Твиттера» только возрастают.
Для Маска это схватка с глубинным государством, у которого нет причин питать к бизнесмену теплые чувства.
Для нас — повторение пройденного. СССР рухнул еще и потому, что глушил все мнения, кроме генерального и партийного. Ну и у нас в любом случае останутся свои собственные соцсети, так что за разнообразие точек зрения в России можно не беспокоиться.